Книга, которой пока нет названия (Часть 26)

Глава 56

Я бы хотела написать, что дни полетели за днями, но все было совсем не так!.. Дни за днями летят в Европе, а в Индии каждый день кажется бесконечно длинным, наполненным событиями, мыслями, какими-то новостями и открытиями. Мой индийский день был очень похож на те дни, которые я проживала в детстве – страшно длинным, почти бесконечным особенно тогда, когда чего-то очень сильно ждешь. Ждала ли я чего-то? – Нет! От моего изначального ерзанья, когда я считала каждый индийский день и час наказанием, посланным мне за самые злые проступки, не осталось и следа. Я пила свою воду, медленно бродила километрами арамбольского пляжа, и даже с помощью Радеша сумела подняться на нижнее смотровое плато! Мой РС – незаметный людям, и, тщательно задраенный мной на куда-то в самую глубину моего сознания и тела не проявлял себя агрессивно, но все же существовал: я так и чувствовала неповоротливость и грузность. Так, как будто к моими ногам и рукам прочно привязаны тяжеленные гири, а грудная клетка как будто раздавлена большим монолитным камнем. Об этой тяжести можно было даже и забыть, как никак, а - не прыгать, не бегать, двигаться медленно, с опаской за годы существования болезни вошло у меня в привычку. Подаренное вонючей таблеткой ощущение слабости и вялости замедляли меня еще больше, но я не роптала и больше не жалела себя – заторможено и смиренно я подстраивала свою жизнь под ограниченные возможности своего организма.

-          Лен, привет! Как ты там? – Маша ворвалась в мою жизнь телефонным звонком в момент, когда я спускалась со своей горы, направляясь на завтрак к Анилу.

- Привет, Маша! Я нормально! Сегодня как раз собиралась на пляж сходить, а то не была уже два дня!

- О, пляж – это отличная идея! А я тебе с предложением звоню, но получается, что вместо пляжа твоего! – Маша в привычной ей манере засмеялась в трубку. - Помнишь, ты хотела маникюр? Вот девочка вернулась из Непала и сегодня могла бы тебя принять! А потом сходили бы с тобой в храм! Давно хочу показать тебе! – Маша была в приподнятом настроении, и, было очень похоже, что хотела поделить со мной какими-то хорошими мыслями.

- С маникюром фантастическая идея! Особенно ввиду того, что у меня его не было уже месяца два! И, раз такая удача, то я, конечно, отменю свой пляжный день!

- Вот и отлично! Я тебе сейчас сброшу локацию и номер телефон, а как ты справишься, я за тобой заеду и поедем уже дальше по нашей программе! – Маша сказала еще пару слов об ориентирах в направлении дома, где находился мастер маникюра, и, пообещав быть на связи, положила трубку.

Наспех проглотив свой горох, я пошагала по арамбольским переулкам в неизвестный мне район под названием Геркарвада, и, воспользовавшись Машиными комментариями достаточно быстро нашла дом, в котором я ожидала исключительно маникюр. Но, как и много раз до этого – я ошибалась! Девочке по имени Оксана суждено было стать не просто моим мастером, но человеком, посредством которого Индия начала заполнять мои внутренние пустоты, образовавшиеся после приступа.

- Садись вот сюда! Воды тебе сейчас принесу и начнем! – худощавая короткостриженая девочка лет тридцати раскладывала на столе инструменты и улыбалась так приветливо, как будто мы были давно и хорошо знакомы. – Мы только вернулись, потому суета такая! Но ты не обращай внимания! Рассказывай!

- Что рассказывать? – я опешила от неожиданно радушного приема и стыдливо прятала в мисочке с водой свои неухоженные руки.

- Все рассказывай! Первый раз на Гоа? Как ощущения? Вот прямо интересно мне! – Оксана одела тонкий темно-синий фартук и начала маникюр, периодически останавливаясь и глядя мне прямо в глаза, при этом неизменно улыбаясь.

- Ну, я из Вриндавана приехала сюда. Болезнь у меня… - я открыла рот для того, чтобы продолжать рассказ, но Оксана резко перебила меня: «Никакой болезни нет у тебя!! Не смей даже говорить!»

- Хотелось бы так думать, конечно, но увы… - я слегка напряглась от тона Оксаны, но при этом мне было все еще интересно – что конкретно имеет ввиду моя новая знакомая.

- Смотри, Лена – здесь непростое место! Здесь мысли и реальность практически совпадают! Двигаются очень близко друг к другу! Если в обычном мире ты будешь говорить о том, что больна, то обязательно когда-нибудь заболеешь. А вот в Арамболе твои слова становятся реальностью очень быстро – иногда даже мгновенно, понимаешь?..

- Ой, ну теоретически, понимаю, конечно… Но верится не очень… - я косилась на свои ногти, которые усилиями индийской таблетки обрели приятный розовый цвет, а усилиями Оксаны отчищались от отросшей кутикулы и превращались в очень даже приятное зрелище.

- Вот и напрасно ты так! В Арамболе ускоряется карма! То, что думаешь и то, что ты говоришь вслух – это и есть твоя жизнь! – Оксана отложила в сторону ножницы и рассказала несколько историй, которые казались мне фантастическими: как на Гоанских землях на глазах у многих очевидцев сбывались слова и пророчества. И, это было похоже то ли на чудо, то ли на рок…

-          Это Божий промысел, ты считаешь? – я так увлеклась реальностью Оксаниных историй, что на какой-то момент даже забыла о существующих лично у меня убеждениях о Божественном, и, о силе человеческой воли.

- А вот я не знаю, Лена! Мы с подружкой уже много лет проводим по полгода вне России – в Азии, в Индонезии – везде, в общем, где тепло. Разных видели Богов и храмы, и, знаешь, не могу сказать, что в какой-то из религий я бы хотела задержаться. Но вот Гоа! Где бы мы ни были – в Тайланде, Вьетнаме, на Бали, в Малайзии, на Шри Ланке – мы всегда возвращаемся сюда! И причина не в деньгах! Везде мы на маникюрах зарабатываем гораздо больше, чем здесь… Сюда душой тянет как-то, и, кажется, что здесь не нужен храм – с этой земли можно обратиться напрямую к Богу, каким бы ни было его имя!

- Интересно, Оксана! Я буду думать об этом! – я вспомнила, и, зачем-то рассказала Оксане историю о женщине из ЮАР, которая приехала на Гоа молиться и искать лечение для сына, больного рассеянным склерозом

- Твоя история, Лена, тоже фантастическая, а думать особо не надо! Если ты почувствуешь Гоа, то вот эта энергия, или Бог – как хочешь называй – будут разговаривать с тобой неприкрыто и явно – на каждом шагу! А пока не началось это, просто думай и говори о том, что ты – здорова! Я не могу объяснить тебе как это работает, но я уверена, что работает наверняка! – Оксана сложила инструмент в камеру для стерилизации и подмигнула мне. – Еще можем брови покрасить, если хочешь!

- Конечно хочу! Спасибо тебе большое за маникюр! И за брови! – после Вриндаванских лишений это прямо настоящее счастье! – взгромоздившись на кушетку, на которой Оксана красила брови, я послушала еще одну чудесную историю, случившуюся на Гоа с кем-то из Оксаниных клиентов, и, в который раз словила себя на мысли, что все эти истории я слышу не просто так. А для чего?.. – В тот день у меня не было ответа. Но я точно помню о том, что начиная с того дня я решила думать и говорить о том, об РС в прошедшем времени. «По крайней мере, мне это ничего не стоит!» - рассудила я, прощаясь с Оксаной и усаживаясь на скутер – прямо за Машиной спиной.

- Отсюда могли бы и пешком пройти, но я не хочу здесь скутер бросать! - с этими словами мы с Машей тронулись с места, и спустя всего минуту остановились перед большой бетонной лестницей, уходящей в гору. По обеим сторонам лестницы были зелёные кусты и ещё какие-то деревья. Они цвели и от этого цвета воздух наполнялся легким воздушным ароматом так, что после запылённой арамбольской дороги казалось, что попадаешь в другой мир - тихий, тенистый, благоухающий.

- Мне здесь уже нравится! Тишина такая! По сравнению с Вриндаванскими храмами выглядит очень подозрительно! - я поднималась по лестнице и реально вслушивалась: этот храм должен же издавать ну хоть какие-то звуки!? Но тишина нарушалась только птичьими трелями и шорохом каких-то мелких зверьков в траве под кустами.

- Ну, вот мы с тобой эту тишину сейчас и нарушим! Хочешь спеть? - Маша в присущей ей манере смеялась, и, я чувствовала, что я снова теряю грань между правдой и шуткой.

- В каком смысле спеть?! Предлагаешь мне в церковный хор записаться? - не найдя никакой лучшей реакции, я решила даже немного обидеться, но времени на это мне досталось всего несколько секунд: ступени закончились, и, мы оказались на открытой площадке наверху горы. По центру площадки стоял совсем крошечный оранжевый храм - едва ли больше восьми квадратных метров! Рядом с ним на каменных ступеньках сидели несколько человек. Обычные люди, не привлекающие особого внимания ни стилем поведения, ни одеждой, просто сидели возле храма: некоторые задумчиво смотрели куда-то вдаль - туда, где бесконечным пространством расстилалось море, а некоторые из сидящих неспешно разговаривали о чем-то. К одному из таких мужчин мы с Машей и подошли.

- Здравствуйте, я очень рада встретить вас здесь! - Маша села на ступеньку рядом с ничем не примечательным человеком, и, я не нашла ничего лучшего, чем просто последовать ее примеру.

- Познакомься, Лена, это настоятель храма! А это - Лена! - Маша развела руками, представив нас друг другу, и, дождавшись наших дружественных кивков, задала настоятелю несколько вопросов с упоминанием названий то ли Богов, то ли праздников… Что бы там ни было, но смысл вопросов, и, соответственно ответов, остался мне непонятен. Я сидела на ступеньке смиренно кивая и выжидая, когда же уже пойдёт речь о божественном и мистическом… Но, вопреки, моим ожиданиям Маша с настоятелем были настроены совсем на другую волну - смеялись и шутили в вопросах, смысл которых, снова-таки никак не фиксировался в моей голове. «Про Ханумана говорят вроде… Это, кажется, обезьяна у них священная…» - я меланхолично сидела, вылавливая смысл беседы, но совершенно неожиданно девушка, сидящая в метре от нас, заливисто и громко запела:

Imagine there's no heaven

It's easy if you try

No hell below us

Above us, only sky!

«Ничего себе!» - пронеслось в моей голове… «Богохульствует прямо перед храмом! Ещё и в присутствии настоятеля…» Я косилась попеременно то на девушку, то на настоятеля - какой никакой, пусть в пляжных штанах и без всяких священных атрибутов, но все равно! При этом девушка, которая между тем, обладала очень красивым голосом, поднялась со ступеньки, и повернувшись лицом к храму, продолжала петь ещё громче и выразительней!

Imagine all the people!...

Все последующее произошло в одну секунду: настоятель, который вот только что обсуждал с Машей какие-то религиозные вопросы, резко поднялся на ноги, и, затянул вместе с девушкой. «You may say I’m adreamer!” заводила девушка, и ей вторили настоятель с ещё одним парнем, который неожиданно присоединиться к песне.

- But I’m not the only one! - повторила я шёпотом, понимая, с каждым словом поющих перед индийским храмом становится все больше!! И это выглядело естественно и гармонично, хоть и по-прежнему противоречило нормам и правилам, существующим внутри моей головы.

- Скажите, а разве можно в храме петь нерелигиозные песни? - воспользовавшись тем, что девушка закончила куплет, и, пыталась настроиться на следующую песню, я задала Маше и настоятелю вопрос, непонимание которого мешало мне быть полноценным участником происходящего.

- Ну, конечно, можно, Лена! Это же храм Шивы - покровителя песни и танца! - Маша рассмеялась в свойственной ей манере и похлопала меня по плечу.

- Спетая от души песня - это как молитва! - настоятель дополнил Машины слова своим пониманием процесса, и жестом пригласил меня подойти ко входу в своё маленькое святилище.

За зарешеченной дверкой посреди храма стояла маленькая белая статуэтка красивого статного мужчины с длинными убранными в тугой узел волосами. Он застыл в танце: вытянутый как струнка - с одной ногой, согнутой в колене и руками, раскинутыми в стороны, он закрыл глаза, и, на его лице читалось блаженство и умиротворение.

- Шива танцует и поёт лучше всех когда-либо живших людей и Богов. И, когда приходит время, Шива начинает свой последний танец, в котором разрушается старый мир. И нет в мире ничего красивее этого последнего танца и этого танцующего Бога! - настоятель восторженно рассказывал о Боге своего храма, а я смотрела на статую как заворожённая! Это же тот самый Бог, чья огромная белая статуя стояла посреди Вриндаванского храма! Это же тот Бог, который принял тогда мои цветы, и, я посчитала это хорошим знаком!

Пока я вспоминала свой поход во Вриндаванский храм, группа людей запели Beatles, а настоятель храма, покинув меня в созерцании маленькой статуэтки, подпевал им, обнявшись с Машей. Песни сменяли одна другую, и, совсем не всегда звучали прекрасно в исполнении случайно встретившихся людей, но то, что я чувствовала, сидя на ступеньках крошечного храма, было похоже на реальное богослужение - искреннее, чистое и возвышенное. Люди пританцовывали, периодически брались за руки, повторяли понравившуюся песню во второй раз, теряя счёт словам и времени. И, это - совсем не фигура речи! Песня этих людей была не менее одухотворенной и искренней, чем пение церковных хоров, которые я любила слушать в разных городах мира.

- Спасибо тебе, Маша, за такой опыт! - мы спускались по ступенькам в индийский полдень, и я снова ощущала, как за полдня Индия напаковала меня мыслями и открытиями в количестве, практически невозможном в привычной европейской жизни.

- Вот так вот можно просто петь и молиться Богу? - не успокаиваясь, я терзала Машу вопросом, ответ на который как будто дарил мне крылья, открывал новую истину, а вместе с ней и новый путь - к Богу, который я так часто начинала, но все же никак не могла начать идти по причине неприятных мне религиозных запретов и условностей.

- Можно петь, танцевать, и даже молчать! Чистая мысль, Лена, это самая сильная молитва! Может быть, даже самая любимая молитва Шивы! Маша рассказывала мне прописные истины индуизма и суетилась возле скутера, пытаясь открыть заевший ящик для вещей.

- Вот и буду молчать! А если и говорить, то только хорошее! - я во второй раз пересказала Маше свои впечатления от встречи с мастером маникюра.

- Лен, я рада! Я правда очень рада твоим мыслям! Я это вроде бы и знала, но вот вместе с тобой тоже переосмысливаю как будто заново! Потому, спасибо и тебе! - мы распрощались на въезде в Клиф, и я, посмотрев на часы, всё-таки решила зайти на пляж - остыть в морской воде от полуденной жары и прогулять немного свои новые мысли. Мне было невдомек, что в сегодняшнем дне меня ждёт ещё одно грандиозное событие, которое станет началом выздоровления моего тела от злой болезни пол названием рассеянный склероз!

Глава 57

«Я здорова! Я здорова» - повторяла я по научению Оксаны всю дорогу от начала Клифа до Sweet LakeBeach. Но многократное повторение слов, увы, никак не убавляло ощущений, с которыми жило мое тело уже несколько лет: тяжесть и неповоротливость шагали со мной нога в ногу. И все бы ничего, если передвигаться по ровной поверхности, медленно и исключительно прямо! Но любое ускорение, смена высоты и направления движения выворачивали наружу всю мою немощь - я демонстрировала полную раскоординацию, хватала руками воздух, и, в конечном счете падала на землю, обещая себе больше никогда даже не пытаться…

«Я здорова!» - продолжала я бубнить настойчиво сама себе! «Я ясно представляю себя легкой! Бегущей! Я помню, как это делать!» продолжала я настраивать сама себя до самого момента моего входа на пляж.

-Эй, Лена! - Радеш, заметивший меня сразу после того, как я спустилась с камней, шёл мне навстречу и держал в руках что-то белое.

- Привет, Радеш! – приблизившись, я поздоровалась и поняла, что в руках у Радеша было фрисби - пластиковая летающая тарелка.

- Я так рад, что ты пришла! Расскажи, как у тебя дела?

- Нормально дела, спасибо! - я понемногу отходила от самовнушения «Я здорова», проводимого себе самой на протяжении всей моей дороги от Арамболя до пляжа. - А как ты?

- А я хорошо! Радеш жестикулировал руками больше обычного. Так, как будто за время нашего необщения у него произошло что-то интересное и важное. - У меня здесь друг! Из Дели! Мы играем во фрисби!

- Здорово тебе! - не имея идей того, как поддержать разговор о друге из Дели, я молча шагала по пляжу в сторону своих заветных валунов. Радеш шёл рядом, и, было видно, что очень стремился хоть как-то продолжить диалог.

- А что ты делала сегодня? Как ты чувствуешь себя? Слушай… может, ты хотела бы поиграть со мной во фрисби?.. - этот вопрос - такой безобидный и заурядный, влетел в мое сознание острым осколком, и приземлившись в растревоженные утренними событиями мысли, вызвал очень странную реакцию: «Это так гадко - врать! Самой себе внушать то, чего нет, угождая очередным «просветленным» знакомым! Как ты чувствуешь себя, Лена?!» - мой внутренний собеседник, так долго дремавший в динамике Арамбольских событий, появился как из ниоткуда и закричал мне в лицо самую правду… Отвратительную правду о моей немощи, которая у всех склерозников рано или поздно заканчивается инвалидностью. И, этот визг о правде, так тщательно заглушаемый мной годами и так неожиданно прозвучавший на Арамбольском пляже, сработал как спусковой крючок. Я посмотрела на солнце, ярким пятном висящие в небе, себе под ноги, на море, медленно отползающее с берега по всем канонам отлива, и, остановилась, как будто в ступоре. Так, как будто бы только что потеряла цель – куда и зачем мне идти??

- Лена, что с тобой? Мы же не дошли ещё до твоих камней! - Радеш стоял со мной рядом и семенил маленькими вопросами, искренне не понимая причины остановки.

- Мне плохо, Радеш! Мне очень-очень страшно! - я выговорила слова, которые жили внутри моей грудной клетки от дня моего приступа, обозначавшегося параличом. - Мне страшно, ты понимаешь? - я села на песок, и уронив голову на согнутые колени, дала наконец-то волю своему страху. Покидая пределы моей грудины, страх выходил наружу дрожью и слезами - так резко и внезапно полившимися из моих глаз прямо в индийский полдень и в ничем не повинное сознание уборщика пляжа.

- Лена, не плачь! Лена! Почему ты боишься? - опешивший от происходящего, Радеш то хватал меня за руки, то тряс за плечо, пытаясь выловить в моих усиливающихся рыданиях хоть что-то членораздельное. Бедный парень старался изо всех сил разобраться в состоянии, в которое я соскользнула неожиданно и непонятно для самой себя.

- Ты иди, пожалуйста, Радеш! Ты иди к другу своему или куда там, а я немного побуду одна здесь! - я прятала лицо в ладони и рыдала как редко когда в жизни, и, причина тому была более, чем странной - я просто позволила себе встретиться один на один с ужасом так долго жившим внутри меня. Встретиться по-настоящему, без лжи, без приукрашавший и ненужных слов. И, встретившись вот так, осознать грандиозность своей беды… своей боли и своего страха.

- Эй, подожди, Лена, не плачь! Я не пойду никуда. Ты мой друг! Я хочу, чтобы ты не плакала! - Радеш заметно волновался и собирал в кучу все известные ему добрые слова, но вопреки его стараниям мое воображение продолжало штамповать образы умирающего от РС и мой плач только усиливался.

- Ты не знаешь, Радеш! А я ведь болею такой страшной болезнью! Такой, что я не могу нормально двигаться! Очень хочу и не могу, понимаешь?!

- Понимаю! Я знаю такую болезнь! - Радеш начал рассказывать историю про чьи-то сломанные ноги, то ли - руки, но все его слова в плохом переводе на английский были очень похожи на горячечный бред, и, вызывали во мне новые приступы плача.

- Замолчи, я прошу тебя! Моя болезнь не имеет ничего общего со сломанной ногой. И я просто очень боюсь, понимаешь?! Боюсь, что так и останусь до конца жизни такой вот раскоорлинированной! А то и вообще - парализованной!

- Страх - это очень плохо! - эта фраза Радеша показалась мне тогда самой глупой из всего, что он только мог бы придумать, а потому, отвернувшись от него в другую сторону, я тихо и молча стирала слёзы, которые к моей большой радости стали понемногу стихать.

- Лена! Нельзя бояться! Это - самое плохое, что ты можешь делать! - Радеш тряс меня за плечо с завидной индийской напористостью, и, явно не собирался наблюдать мое горе сидя в стороне. - Лена! Я думаю, что можешь играть во фрисби!

- О, Господи, Радеш! Я могу не выронить из рук стакан, и, это уже и есть моя победа! Могу идти, не спотыкаясь! И ты, не зли меня, пожалуйста, идеями про фрисби! - понемногу возвращая себе самообладание, я начала восстанавливать внезапно рухнувшие границы - ещё бы, сижу рыдаю перед уборщиком пляжа…

- Лена, пожалуйста, поиграй со мной! - Радеш смотрел на меня своими чёрными глазами, не моргая. Так, что в какой-то момент мне стало даже не по себе от его напористости.

- Я не могу! Или ты понял всего того, что я тебе рассказала только что?! – в какой-то момент я осознала, что уже с трудом сдерживаю злость на комментарии Радеша, которые искренне казались мне неуместными и глупыми.

- Я понял, Лена, но ты же говорила, что ты пьёшь лекарства… А вдруг, ты уже можешь?.. Давай попробуем! – я не видела лица Радеша потому, что сидела к нему спиной, но была уверена, что он очень волнуется. Еще бы – он всегда старался мне угодить, а здесь прямо противоречит мне и убеждает в том, в чем сам никак не может быть уверен…

- Слушай, нельзя быть таким надоедливым! Раз говорю, что не могу, значит и не надо на меня давить! – я вытерла последние слезы и повернулась к Радешу, будучи уверенной, что после этой фразы он точно стушуется, но я снова ошиблась.

- Смотри! Поймала же! - с этими словами Радеш впихнул мне в руку фрисби и хлопнул в ладоши. - Мы попробуем сначала близко и легко кидать! Я умею бросать прямо в руки! Давай попробуем, пожалуйста! А вдруг тебе помогли уже твои лекарства! - Радеш встал передо мной в полный рост и протянул руку, предлагая и мне тоже подняться.

«А в самом деле! Как давно я пробовала последний раз?..» - вытирая остатки слез, я поднялась на ноги и отдала Радешу его фрисби. «Сейчас кину два раза ему, чтобы отцедился и домой пойду - хватит мне впечатлений на сегодня!»

- Сначала я брошу тебе близко! Вот так! - Радеш отошёл от меня на несколько шагов и бросил фрисби так, что не словить его было почти невозможно. Хлопнув в ладоши, Радеш стал махать мне рукой, показывая, как повернуть кисть так, чтобы фрисби полетела к нему обратно. - Давай бросай! Я ловлю!

Мой первый бросок был умеренно кривым, но Радеш метнулся по песку юркой ящерицей и словил тарелку, после чего отправил ее обратно мне - мягко и прямо в руки. Ещё один бросок, и ещё… Тарелка из моих рук летела все точнее, а Радеш двигался напротив меня так, как будто имел опыт работы реабилитологом: тарелка прилетала уже не точно мне в руки, но так, что нужно было просто поднять руку вверх, или сделать шаг в сторону.

- Смотри, у тебя получается! Я же говорил, что ты можешь! - Радеш подпрыгивал, ловя мои броски, но и я тоже, незаметно для себя, то наклонялась, то приседала, то… О, Боже! - увлёкшись игрой и забыв о своём диагнозе, я побежала по песку! Несколько метров, но мои ноги вспомнили, как это делать, и, их не сдержал страх!

Как только я осознала собственный поступок, я села на песок, плотно прижав фрисби к груди. «Я не упала! Не упала» - скандировал внутри меня мой собеседник.

- Лена! Ты чего сидишь? Не хочешь играть больше? - Радеш шёл мне навстречу, в который раз пытаясь понять, что же произошло со мной. А понимала ли это я сама?.. - вряд ли! В ту минуту мое тело разрывали исключительно эмоции и психические всплески, прокатив меня за один час от глубочайшего горя до самой радостной радости. Своим тридцатипятилетним умом я понимала, что так резко переключаться между полярными эмоциями могли бы только маленькие дети! Но счастье от осознания собственной подвижности блокировало попытки мозга вернуться в состояние нормального уравновешенного человека.

«Неужели?? Я снова могу бегать!?» - настойчивым визгом звучало внутри меня.

Это был пятьдесят девятый день от начала моего лечения в индийской деревне под названием Ходал.

Часть 25

Часть 24

Часть 23

Часть 22

Часть 21

Часть 20

Часть 19

Часть 18

Часть 17

Часть 16

Часть 15

Часть 14

Часть 13

Часть 12

Часть 11

Часть 10

Часть 9

Часть 8

Часть 7

Часть 6

Часть 5

Часть 4

Часть 3

Часть 2

Часть 1



Search engine powered by ElasticSuite Copyright © 2019 Three Snails Corp. All rights reserved.